Ссуда

 

 

 

Выстоял очередь на почте, пока девушка за прилавком не протянула руку за паспортом. Решила, что он стоит за пенсией.

- Можно взять ссуду?

- Ваше пенсионное удостоверение?

Протянул его. Почему-то, когда получаешь пенсию, хватает одного паспорта, а для ссуды требуют еще и пенсионную книжку. Пенсию он получил пять дней назад. Собственно, он получил не пенсию, а остатки от нее, потому что в прошлом месяце тоже брал ссуду. Самая большая ссуда, которую дают, - шестьсот рублей. В прошлом году давали только триста. Остатки от пенсии были - четыреста пятьдесят рублей. На эти остатки он заплатил сто рублей за электричество. Хорошо, что он инвалид, и с него за электричество берут только пятьдесят процентов. И за телефон берут только половину. Раньше телефон был записан на жену, и они платили полную стоимость. А когда узнали, что инвалидам скидка, переписали телефон на него. Он заплатил и за телефон. Жена купила автобусную карточку. Они сходили на рынок. Долго бродили от ларька к ларьку. Искали, где сахар и чай подешевле. Купили хлеб и булку. Купили банку Вискаса коту. Кот к старости стал слишком прожорливый. Не успеваешь покупать ему Вискас. А каждая банка стоит двадцать семь рублей. В молодости он столько не ел. Да и Вискаса тогда не было. Купили картошки, говяжью печенку и куриный фарш. Дома жена наделала из фарша котлет для дочки, и поджарила ему печенку. Несколько дней дочка ела котлеты, а они пили чай с хлебом. Но вчера жена сказала, чтобы он шел на почту за ссудой. Деньги кончились, а есть что-то надо. Она работала старшим научным сотрудником в Академии наук. Была кандидат наук, но зарплата у нее была почти такая же, как у него пенсия. Она искала приработки. Одно время три часа в день ухаживала за старухой, которая лежала. Старуха завещала родственникам квартиру, и они наняли жену ухаживать за ней. Старуха была тяжелая, и жена жаловалась, что ее трудно поднимать в тулает. Но старуха умерла. Жена стала искать другое. Читала лекции в лицее. Но ей давали мало часов. На работе у нее сотрудники почти не обращали внимания, кто чем занимается. Они почти ничем и не занимались. Каждый получал настолько мало, что работал еще где-нибудь. Или бегал в поисках работы. Как она говорила, институт был полупустой.

И сегодня он пошел на почту за ссудой. Дочку в школу вести не надо. Сегодня суббота. А у первоклассников два выходных. Дочка ходит в первый класс. Они очень радовались, когда она родилась, особенно жена. Кто же знал, что через три года после ее рождения он станет инвалидом. И все равно было не страшно. Не было дефолта, повышений цен на все, а, главное, на квартиру. Они смотрели в будущее с осторожным оптимизмом. Думали, что сумеют дожить до момента, когда дочка встанет на ноги. Ему назначили пенсию триста пятьдесят тысяч. Квартплата была сто тысяч. А теперь у него пенсия восемьсот семьдесят рублей. Семьдесят рублей - пособие на дочку. Квартплата - семьсот рублей. Еще охрана, телефон и электричество. Оптимизм пропал. Он не понимал, как и на что они живут. Живут как-то. Но, как в сказке, - чем дальше, тем страшнее. Они уже три месяца не платили за квартиру. Полгода назад у них в парадной вывесили список злостных неплательщиков. Их тоже. Он сразу сорвал этот список и показал вечером жене. Стали думать, что делать. Он продал фотоаппарат, который купил, когда был здоров. Он давно мечтал о таком фотоаппарате. Но он им мало снимал. Сначала Украина отделилась, и широкой пленки не стало в продаже. Ее делали на Украине. Через несколько лет она появилась, но стала быстро дорожать. А ему, как раз к этому времени дали инвалидность. Фотоаппарат, почти новенький,  стоял без дела. Продал еще несколько здоровых кусков оргстекла, которые стояли для глянцевания фотографий. Оргстекло сейчас дорогое. Хотя, ему когда-то досталось задаром. Он, когда был здоров, корчевал по выходным участки у садоводов. И одним из работодателей был заведующий складом, где лежало оргстекло. В магазинах стала продаваться фотобумага, которая называлась полуглянцевая. Ее не надо глянцевать. Высохнет, и глянец уже на ней. Но стала жутко дорогая. Зато в детском саду и школе теперь бегали фотографы, которые делали цветные фотографии детей. И неплохо делали. Они подумали, что лучше покупать фотографии, чем покупать пленку и бумагу, развешивать проявитель и закрепитель, разводить их и запираться в ванную на пол дня - печатать фотокарточки. Будет ли он, вообще, когда-нибудь снимать? У него остался один фотоаппарат - память об отце, который был фотографом, и он решил, что его не продаст. Разве что, после этого с крыши дома прыгнет. Они тогда заплатили за квартиру за несколько месяцев и вылезли из должников. Но за последние четыре месяца квартплату повышали два раза. Они снова стали должниками.

Есть положение, что те, кто получает так мало, как они, пользуются льготами - платят за квартиру меньше. Но несколько лет назад к ним приехал из другого города поступать в институт племянник жены. Его надо было прописать у себя. Иначе, у него не взяли бы документы в институте. Можно было прописать его постоянно, а они зачем-то прописали его по найму. Перестраховались. Боялись, что племянник окончит институт, женится и получится коммуналка. Но племянник устроился на выходные дни охранником в фирме, посмотрел, сколько платят врачам и что вокруг творится и сказал, что жить здесь не будет, а после окончания института уедет в Грецию. Сестра жены была замужем за греком. Племянник тоже был по паспорту грек. В институте он получал стипендию восемьдесят рублей. В фирме получал деньги на руки. И, когда жена понесла в жилконтору документы, чтобы им понизили квартплату, там сказали, что если прописываешь по найму, значит, получаешь за это деньги. Сколько жена не доказывала, что с племянника взять нечего, ничего не помогало. В жилконторе считали, что они имеют доход, и не давали компенсацию.     

Девушка настучала на компьютере фамилию, и стала ждать. Скоро из принтера вылез длинный кусок бумаги, который она порвала на части, дала и сказала, чтоб он расписался на каждой бумажке и написал под подписью свою фамилию. Места, где надо было расписаться, пометила галочкой. Документы передала кассирше. Он отдал бумажки с подписями кассирше, и та сказала, чтоб он дал ей полтора рубля. Наверное, это была плата за услугу, или какой-то процент от ссуды. Правда, для процента это очень маленькие деньги.

- У меня нет ни копейки.

Кассирша, как будто ей все так отвечали, мгновенно накидала на паспорт пять сотенных, пятьдесят рублей, десятки и копейки - рубли. Он заметил пока стоял в очереди, что ссуду брал не он один. бумажки были новенькие. Он вложил их, не сгибая, в паспорт, и положил все во внутренний карман куртки. У него была красивая заграничная куртка. Ему дали ее в благотворительном обществе. При нем вытащили из коробки. Даже бирка с ценой была. Он посмотрел и удивился. Сто пятьдесят долларов. Он хорошо смотрелся. Если не знать, что у него больные ноги, и голова кружится.

Выйдя с почты, огляделся. Было яркое весеннее солнце. Снег блестел пятнами. Там, где много ходят, были огромные серые лужи. Рынок был недалеко. Надо только идти осторожно. Сейчас надо купить поесть. Хлеб, сахар и яйца. Дома он отдохнет. Дальше пусть жена думает, как и на что тратить эти деньги. А он посидит возле дочки, пока та играет на фортепиано. Кроме обычной, дочка учится еще в музыкальной. С музыкальной школой им повезло. Когда написал заявление директору, что он нетрудоспособный инвалид, приложил к заявлению ксерокопию справки об инвалидности, и попросил скидки. Их освободили от платы за обучение. Педагоги ее хвалят. Говорят, у нее хорошие слух и голос. Хотя, она учится на играть на фортепиано. Но и тот педагог ее хвалит. В обычной школе два платных урока в неделю. По чтению и литературе. Дочка и так читает быстрее всех в классе. Учительница сказала, что она может на них не ходить. У дочки светлая голова. Она только ленива немного. Ему кажется, что он в ее возрасте все время сидел с книжкой. Дочка все время играет с куклами. Поставит на стул доску, на которой можно писать мелом, а вокруг посадит кукол. И пишет на доске примеры. Он вчера проходил мимо нее, и увидел, что у примера неверный ответ. Сказал об этом дочке, а та закричала, что знает. «Это Софочка так решила. И за это, - торжествующе сказала дочка, - она получит плохую отметку». Софочка  - маленькая плюшевая собачка, которая сидела на диване среди других кукол и смотрела пластмассовыми глазками на доску. Она тоже ходит к дочке в класс. Может, это и неплохо. Ребенок играет и чему-то учится. Но, когда зовешь ее играть на фортепиано, она всегда кричит, что ей надо еще пятнадцать минут отдохнуть. Эти пятнадцать минут могут вылиться в два часа. Но ведь потом играет тоже два часа. Вообще, она всегда на него кричит. Суметь бы дожить до того времени, когда она начнет его бить. Тогда можно спокойно считать земной путь законченным.

Он перешел через трамвайный путь на другую сторону улицы, и пошагал по белому снежку. Сбоку была автостоянка, и тут мало ходили. Не было луж. Луж он боялся. У него начали течь ботинки. Думал, что их хватит еще на несколько лет, но недавно они так вымокли, что жена поставила их сушить на батарею. После этого на ботинках стали плохо работать молнии. Ведь он ей много раз говорил, что нельзя обувь сушить на батарее. Она все равно ее туда ставит. Лучше ничего не говорить, а то она нервничает. Жизнь и так собачья. 

Одиннадцать утра. Он шел почти один. Наверное, те, кто работает, отсыпаются. Попадались на пути пенсионеры. Он замечал, что многие еще не так плохо выглядят. Держатся как-то. И он выглядит вполне прилично. Кто-то смотрит на его куртку и завидует. И молодежь бегала вокруг. Эти, непонятно чем, занимаются. Впереди него кто-то появился. Он  ничего не замечал, погруженный в свои мысли. Вдруг этот кто-то наклонился и поднял бумажник. Александр Иванович подумал, что, наверное, человек обронил свой бумажник и поднял. Но этот кто-то, вдруг, раскрыл бумажник и сказал, обращаясь к нему:

- Деньги. Много денег. И доллары.

Он посмотрел на человека. Это был высокий парень с серьезным лицом. Из края бумажника выглядывала зелененькая полоска. Доллар. Или сто долларов.

- Что делать? - озабоченно спросил парень.

- Возьми себе.

- А никто не видел?

- Никто.

Он, действительно, никого не видел, просто, потому что не смотрел по сторонам.

Парень продолжал вертеть перед ним содержимое бумажника.

- Ой, тут еще доллары! И еще!

Он начал думать, что надо смотреть под ноги. Тогда бы он нашел бумажник. Лет пятнадцать назад, когда не было перестройки, он нашел бумажник, и отдал его милицинеру. Даже не смотрел, что в нем.

Если бы он сейчас нашел бумажник, не стал бы искать владельца. Наверняка, тот, кто теряет бумажники набитые долларами, ворует. Он еще украдет. А он мог бы на эти деньги купить дочке хороший магнитофон. Он ей очень нужен. Она должна слушать классическую музыку. Звук должен быть хорошим. Давно мечтал о хорошем магнитофоне для нее. Или можно купить на рынке полную сумку еды. Купил бы банку растворимого кофе, килограммов десять свинины без костей, хорошие консервы, пару килограммов карбоната и килограмм шоколада для дочки. Он уже забыл, когда ел свинину. Иногда удается поесть говяжью печенку или куриные жилы, которые не хочет есть дочка. Вкус кофе он забыл. Но первым делом надо заплатить за квартиру и отдать долги. С государством шутки плохи.

Парень шел рядом, держа бумажник так, чтобы он видел зелененькие края, и перебирал содержимое. Они прошли вместе метров сорок. Он открыл еще одно отделение бумажника и сказал:

- И тут доллары.

Он, вдруг, сказал:

- Может, дашь мне немножко?

- Треть твоя, - сразу сказал парень, - только давай скорее валить отсюда.

И быстрым шагом пошел за панельную девятиэтажку. Он пошел за ним, думая о неожиданно свалившемся счастье. Теперь принесет с рынка чего-нибудь побольше и повкуснее.

Они зашли за дом, и оказались на площадке, окруженной девятиэтажками. Посередине площадки был двухэтажный детский сад с большой площадкой для игр, обнесенный забором. Парень подошел к забору. Он за ним.

- Нет, нет. Не здесь, - сказал парень, - тут много народа.

Он тоже огляделся. Действительно, недалеко от забора, взад и вперед, с большими сумками, ходили люди. Они шли на рынок и с рынка.

Парень с озабоченным видом быстро пошел вдоль забора на другую сторону детского сада, где никто не ходил. Он, с больными ногами, еле поспевал за ним.

Наконец, парень остановился и огляделся. Кроме них никого не было. Чего же он не делит деньги? Осторожный какой. Ведет себя так, будто уже находил бумажники. Может, так и надо. Парень, наоборот, спрятал бумажник в наружный карман. Как будто ждал чего-то.

Он подумал, что надо сказать ему, что не надо делить точно все на три части. Пусть, даст ему немножко, и он обменяет доллары и пойдет на рынок. А то все это затянется надолго. Как-будто, подслушав его мысли, парень сказал:

- Ну, вроде все нормально.

И в этот момент из-за поворота ограды детского сада, как раз оттуда, откуда они пришли, выбежал смуглый юноша с шальными блестящими глазами и закричал:

- Послушайте, вы не находили сейчас бумажник. У меня там было триста долларов.

У него было ухмыляющееся лицо идиота, и совершенно дурные глаза. Может, лицо стало таким, потому что он потерял деньги. Внешний вид его не внушал доверия. Было непохоже, что он зарабатывает деньги. Хотя, может быть у того, кто таскает в бумажнике триста долларов, и должно быть такое лицо. Вот у них с женой нормальные лица, а трехсот долларов в бумажнике нет. Наверное, кто-то видел, как парень поднял бумажник и показал на них идиоту, и тот бежал за ними следом, пока не догнал.

Парень нашедший бумажник, пожал плечами и сказал, что они ничего не находили. Он тоже подтвердил.

- Послушайте, - истерично закричал идиот, - я знаю свои деньги! У меня авторучка протекает! Она лежит в кармане рядом с бумажником. Там края денег запачканы! Покажите мне ваши деньги, чтоб я точно знал, что это не вы!

Парень засунул руку в карман брюк и вытащил большую пачку денег.

- Посмотри, - сказал он, - только аккуратно. У меня там еще двадцать долларов.

Идиот лихорадочно осматривал края денег.

- Нет, - сказал он, - это не мои деньги. Здесь нет чернил.

- А вы, - закричал он, - покажите ваши деньги!

Он подумал, что в бумажнике были доллары, а у него долларов нет. Только наши новенькие деньги, которые сейчас получил на почте. Но, все-таки достал паспорт и показал деньги.

Идиот мгновенно выхватил деньги из паспорта и стал их мять и осматривать. Убедившись, что на них нет следов, отдал.

Он снова положил их в паспорт.

Идиот, вдруг, наклонившись запустил руку в наружный карман парня и вытащил оттуда свой бумажник.

- Вот же он! Что вы врете! Стойте здесь, я сейчас ребят позову, - выкрикнул и, торжествующе посмотрев на них, быстро побежал. Наверное, где-то рядом была его банда. Или шайка?

- Я же говорил тебе, что надо было уйти подальше, - сказал парень, и быстро пошел в подворотню.

Он побежал в другую сторону. С первых же движений страшно заболели ноги, но представил, как сейчас идиот с друзьями догонят его и будут бить ногами, заберут деньги и куртку. Да и самого изувечат. Вперели был огромный дом в форме буквы Г, и он бежал в середину буквы. Там должен быть проход на другую сторону. Когда подбежал к углу, увидел, что прохода нет. Стало страшно. Сейчас они его нагонят. Обернулся, увидел, что сзади никого нет, и побежал вдоль дома. Главное, поскорее сделать, чтоб его не было видно. За домом был прозрачный для взгляда садик, потому что на деревьях не было листьев. Метрах в ста школа, а за ней магазин. Он знал эти места. Надо добежать до магазина и спрятаться. 

В магазине отдышался. Продавщицы не смотрели на него. Им было все безразлично. Походил вдоль прилавков и решил, что не будет ничего покупать. Хватит с него приключений. Пусть жена покупает. Все-таки, разорился, - достал копейки - рубли и купил пачку дешевых сигарет. Вышел на воздух и выкурил сразу две. Не мог успокоиться. Перед глазами стояли глаза идиота, а в ушах звучал визгливый крик. Потом неторопливо побрел домой. Было уже рядом.

Жена с дочкой сидели на кухне.

- Доченька, - сказал он, - пойди в комнату. Мне надо с мамочкой поговорить.

Дочка вышла, и он, смеясь рассказал жене, как чуть было не разбогател, но, слава Богу, легко отделался. Жена выслушала немного недоверчиво. Слишком все это было необычно. Сказала, что его могли сделать инвалидом.

- Я и так инвалид.

- Могли голову пробить.

Потом стала собираться в магазин.

- Ну, давай деньги, - сказала, стоя у выхода.

Он достал паспорт из куртки, раскрыл и долго смотрел, ничего не понимая. Вместо нескольких сторублевок, которые получил на почте, в паспорте лежала одна сторублевка и несколько десяток.

- Что там? - спросила жена, видя его ошалевший взгляд.

- Я не понимаю, где деньги.

Он не доставал их, когда пришел, но, все-таки, просмотрел места, куда мог их положить.

- А ты показывал их этому парню?

- Да.

- А в руки не давал? В руки?

- Давал.

Жена села.

- Так это все было подстроено. Они работали на пару. Тебя специально завели, чтоб выманить деньги. Они их подменили.

Он постепенно начал все понимать. Почему парень поднял перед ним бумажник. Почему все время говорил, что он набит долларами. Почему сразу сказал, что поделится. Почему повел в безлюдное место. Почему стал показывать деньги, когда прибежал второй жулик. Господи. Его провели, как дурака. Приманили и водили, как рыбу на крючке. А ведь он считал себя умным человеком. Сколько раз он, проходя в метро мимо толпы, обступившей лохотронщика, думал, - сколько еще дураков. И всегда думал, что его не расколют. Раскололи. Психологи. И, ведь, думали, наверное, разрабатывали сценарий. Напрягали мозги. Он подумал, что они немного на нем заработали. Может, их ввела в заблуждение его куртка? Решили, что у него много денег? Но если бы у него были деньги, он бы прошел мимо, а не бежал за парнем, как собачка.

Они сидели на кухне друг против друга. Жена хотела обругать его, но подумала, что это ничего не изменит. Да и жалко его стало. А он думал, что с того момента, как парень стал показывать ему деньги, был, как под гипнозом. И вот теперь гипноз прошел. Нельзя ни с кем разговаривать на улице. Что бы ни предложили.

- Ужас, - сказал он, - до чего нищета довела.

- Как же мы будем жить эти две недели, - сказала жена.

Через две недели у нее была получка.

Он подумал про плату за квартиру, но промолчал.

- Я чувствую себя таким ничтожеством, - сказал он. - Подумай! Два сопляка превратили меня в придурка!

Потом заметил, что дочки не слышно, и спросил жену.

- Она все слышала, - сказала жена, - и у нее заболел живот. Она легла.

Он пошел в спальню. Дочка лежала на кровати и смотрела в потолок. Он опустился перед ней на колени.

- Доченька, - позвал ласково.

Дочка отвернулась и уставилась в стену.

                              29 марта 2001 г.